ВРЕМЯ ПОДВОДИТЬ ИТОГИ И ДЕЛАТЬ ВЫВОДЫ

Если на клетке слона прочтешь "буйвол", не верь глазам своим

В январе текущего года министр Николай Федоров сообщил нам через "Российскую газету", что отечественное сельское хозяйство "вновь занимает лидирующие позиции в мире". Похоже, мы живем с министром сельского хозяйства Российской Федерации в двух параллельных мирах и наблюдаем за разными аграрными экономиками. В одной, министерской, собираются рекордные урожаи кукурузы, подсолнечника, рапса и сахарной свеклы, завоевывается мировой рынок зерна, внедряются новейшие технологии производства и переработки сельскохозяйственной продукции, проводятся международные конференции, семинары и симпозиумы по обмену передовым опытом. Ту же экономику, похоже, курирует и вице-премьер Аркадий Дворкович, планирующий уже в ближайшем будущем экспортировать российскую свинину в Канаду.

В другой - в реальной аграрной экономике до сих пор не восстановлены объемы производства конца 80-х годов прошлого столетия (когда никто даже не заикался о лидирующих позициях отечественного сельского хозяйства), почти половину продукции дают примитивные в технико-технологическом отношении личные подсобные хозяйства населения, трудоемкость продукции которых, по имеющимся расчетам, в среднем в три раза выше, чем на крупных и средних предприятиях. Эта реальная аграрная экономика за годы либералистских реформ потеряла более 20 млн га пашни, почти 35 млн голов крупного рогатого скота и более 16 млн свиней, что лишило нас не только возможности получения дополнительных объемов сельскохозяйственной продукции, но и новых рабочих мест (причем не только в самом сельском хозяйстве, но и в смежных промышленных и инфраструктурных отраслях), а также доходов сельских жителей и финансовых ресурсов для развития сельских территорий. В этой экономике ежегодно не менее одной пятой сельскохозяйственных предприятий заканчивает год с убытком. В целом за годы реализации Государственной программы развития сельского хозяйства аграрный сектор "накопил" их на сумму более чем 20 млрд руб., а сумма просроченной задолженности приближается к сумме ежегодной прибыли, исчисленной с учетом всех субсидий.

И эта реальная, наблюдаемая нами аграрная экономика ставит много вопросов. Почему отечественное сельское хозяйство по-прежнему не может полностью обеспечить потребности российского населения в основных продуктах питания и ежегодно завозит продовольствия на сумму порядка 40 млрд долл. США? Ведь в стране проживает всего около 2% населения Земли, при этом мы располагаем 9% мировой продуктивной пашни, 20% мировых запасов пресной воды, производим 8,5% минеральных удобрений.

Почему затраты на приобретение продуктов питания занимают недопустимо высокую долю в совокупных расходах российских семей? Почему мы продолжаем наращивать экспорт зерна, когда наше животноводство находится в затяжном системном кризисе? Ежегодно руководство Минсельхоза России с плохо скрываемой гордостью отчитывается об объемах зернового экспорта, не желая видеть его очевидной связи с падением поголовья сельскохозяйственных животных и удорожанием кормов.

Зри в корень!

Современное незавидное и, можно сказать, недостойное нашей страны положение отечественного сельского хозяйства - это непосредственный продукт той неолиберальной экономической модели, которая реализовывалась в России в течение практически всего периода рыночных реформ (с некоторыми, возможно, поправками в период деятельности правительства Евгения Примакова). Для этой модели характерно, во-первых, необоснованное противопоставление экономического роста социальной справедливости, когда меры "социальной" политики представляются некой вынужденной реакцией на рост социального неравенства. Во-вторых - вульгарное понимание экономической эффективности как непосредственной и сиюминутной выгоды от тех или иных действий, игнорирующее их (действий) возможные внешние и побочные эффекты (как позитивные, так и негативные). Такие задачи, как хозяйственное освоение и социальное развитие сельских территорий, социальная поддержка сельского населения, мультиплицирование производственных и социальных эффектов аграрной экономики в других сферах, обеспечение национальной продовольственной безопасности, поддержка спроса на сельскохозяйственную продукцию автоматически выносятся за скобки как не имеющие отношения к сути проблемы. По иронии судьбы применительно к сельскому хозяйству эту неолиберальную позицию достаточно ясно и цинично сформулировал однофамилец нынешнего министра сельского хозяйства Борис Федоров, занимавший в свое время посты министра финансов и заместителя Председателя Правительства Российской Федерации: "Наше сельское хозяйство убыточное, зачем нам его поддерживать? Будем продавать нефть, газ, металлы, лес и закупать продовольствие. Это обойдется дешевле". В результате мы имеем то, что имеем. Как показывает мировая практика, в рыночной экономике, достигшей определенного уровня развития, аграрное производство нуждается в особой государственной поддержке и регулировании. И обусловлено это не какой-то имманентной технико-технологической отсталостью сельского хозяйства, а спецификой формирования цен и доходов, превращающей при прочих равных условиях аграрный сектор в "пасынка" рыночной экономики. Наша аграрная политика эти закономерности просто-напросто игнорировала, противоречия в сельском хозяйстве накапливались, и сейчас для их разрешения нужны экстраординарные меры по приоритетному развитию сельского хозяйства и агропромышленного комплекса в целом.

Если система работает, то и средневзвешенный дурак во главе не сильно повредит...

Мне могут возразить: хорошо, все понимают, что сельское хозяйство надо поддерживать, и определенные шаги в этом направлении предпринимаются в рамках национального проекта "Приоритетное развитие АПК" и Государственной программы развития сельского хозяйства, принята Доктрина продовольственной безопасности Российской Федерации. В чем проблема? Начнем с того, что современные проблемы сельского хозяйства надо решать системно, т. е. с осознанием всех глубинных причинно-следственных связей, закономерностей, побочных и отдаленных эффектов развития отрасли. Примером может служить опыт Бразилии, где в относительно короткие сроки была решена проблема недоедания значительной части населения. В 2001 году тогдашний кандидат на пост президента Бразилии Лула представил проект "Нулевой голод" - предложения по искоренению голода и обеспечению права на качественное питание для всех групп и слоев населения. Проблема стояла очень остро, на тот момент 9,3 млн беднейших семей (или 44 млн человек) зарабатывали менее одного доллара в день (индикатор Мирового Банка, используемый для оценки уровня бедности). После его победы на президентских выборах в 2003 году проект "Нулевой голод" стал главной государственной стратегией, определяющей всю социально-экономическую политику в Бразилии, включая меры по созданию новых рабочих мест, повышению доходов при одновременном сокращении их дифференциации, развитию местных инициатив. Бразилия смогла первой достичь одной из целей развития тысячелетия, поставленных Организацией Объединенных Наций: "Вдвое сократить масштабы крайней нищеты за период с 1990 по 2015 год", причем сделала это на десять лет раньше установленного срока. Доход сельских фермерских хозяйств вырос за период с 2003 по 2009 год на 33%, что превысило средний показатель по стране, который составил 13%.

По этому "бразильскому счету" мероприятия приоритетного проекта развития АПК с самого начала выглядели лишь набором направлений и мероприятий в области агропромышленного производства и развития сельских территорий, подобранных эмпирическим путем и не имеющих единой "концептуальной оболочки", кроме их сиюминутно-антикризисной направленности. Позднее мероприятия приоритетного проекта трансформировались в Госпрограмму развития сельского хозяйства, их состав расширился, но идеология "латания дыр" сохраняется.

Какими видятся основные шаги по реформированию аграрной политики? В первую очередь, надо сделать конкретный шаг, доказывающий, что намерения Правительства не будут ограничиваться формальными политическими декларациями в поддержку сельского хозяйства. В качестве такого шага я предложил бы законодательное закрепление минимальной доли расходов федерального бюджета, ежегодно направляемых на поддержку сельского хозяйства и других отраслей агропромышленного комплекса. Ориентировочно эта доля могла бы составлять, скажем, 3-3,5 процента, в дальнейшем, по мере накопления опыта, эта цифра может уточняться и корректироваться.

Далее необходимо отойти от фактически используемого отраслевого подхода и считать основной целью агро-продовольственной политики не механическое наращивание производства "от достигнутого", а качественный ориентир - обеспечение достойного уровня потребления продовольствия всеми группами населения в соответствии с актуальными представлениями и стандартами здорового и активного образа жизни. Соответственно, агропродоволь-ственная политика должна разрабатываться как набор согласованных мероприятий по обеспечению устойчивого снабжения продовольствием и обеспечению доступа к основным продуктам питания всех социальных групп населения на всех стадиях движения сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия.

При таком подходе становится очевидным, что все дальнейшие изолированные попытки стимулировать рост сельскохозяйственного производства будут наталкиваться на следующие ограничения:

• недостаточный платежеспособный спрос российского населения на продовольствие, обусловленный общим низким уровнем доходов;
• чрезмерная дифференциация доходов, лишающая значительные группы населения доступа к минимально необходимому набору продуктов питания;
• требования ВТО, взятые на себя Россией в ущерб собственным национальным интересам;
• пассивная антимонопольная политика;
• структурный дисбаланс между отраслями растениеводства и животноводства как результат стихийной перестройки отечественного сельского хозяйства в 90-е годы прошлого столетия.

К примеру, как можно стимулировать рост производства животноводческой продукции, когда мы постоянно сталкиваемся с нехваткой и удорожанием кормов и "в порядке исключения" компенсируем регулярные потери животноводов? Как можно компенсировать удорожание кормов, не разбираясь в его причинах и не применяя никаких мер по регулированию ценовых пропорций в агропромышленном производстве? Очевидный вывод - необходимо ревизовать цели и направления государственной поддержки аграрного сектора и реструктурировать ее механизмы.

Недавно премьер-министр Дмитрий Медведев обнародовал "причину" резкого замедления темпов экономического роста, которая, если отбросить всю наукообразную шелуху, заключается, по его мнению, в достигнутом высоком уровне благосостояния и высоком среднем уровне доходов населения. Оставим его в приятном заблуждении и вернемся к нашей, реальной экономике. Лучший индикатор низких доходов российского населения - это высокая доля расходов домохозяйств на приобретение продуктов питания. В III квартале 2013 года они составляли 32,5 процента всех расходов домохозяйств (включая затраты на питание вне дома, без алкогольных напитков), в том числе малоимущих домохозяйств - 51,3 процента, крайне бедных - 57,2 (2011 г.).

Сравним со структурой расходов населения в странах с развитой рыночной экономикой: в США на приобретение продуктов питания приходится лишь 6,0 процентов совокупных расходов домо-хозяйств, в Великобритании - 6,8 процента, в Германии - 9,0, во Франции - 10,5, в Японии - 10,2, в Республике Корея - 10,7 (все данные за 2011 г., с учетом алкогольных напитков).

По сути, это не просто количественные различия, это две совершенно разные в качественном отношении модели потребления. Кроме того, рассуждать о средних доходах российского населения при существующей их дифференциации - занятие неблагодарное: сейчас более 15 млн наших соотечественников не имеют возможности приобрести даже тот скудный набор продуктов питания, стоимость которого входит в состав прожиточного минимума. Решить проблему расширения спроса путем снижения цен на продовольствие в ближайшей перспективе не представляется возможным: даже с учетом субсидий средний уровень рентабельности сельскохозяйственных предприятий (по всем видам деятельности) в годы реализации Государственной программы колебался в пределах 8,3-14,8 процентов, что ниже минимального расчетного уровня рентабельности, необходимого для осуществления расширенного воспроизводства (по оценкам Минсельхоза России - 25-35 процентов в зависимости от направления производства).

Вывод очевиден: в первоочередном порядке необходимо стимулировать рост оплаты труда (через повышение оплаты труда работников бюджетной сферы, налоговую политику), устранять неоправданную дифференциацию доходов, формировать сети социального питания и адресной продовольственной помощи малоимущим путем организации государственных закупок и распределения сельскохозяйственной продукции и продовольствия.

Второе направление - это восстановление управляемости агропромышленного производства и устранение структурных диспропорций. В рамках этого направления мы бы выделили регулирование ценовых пропорций (стоимость сельскохозяйственного сырья, затраты на его переработку и хранение, торговые наценки), формирование и использование государственного фонда фуражного зерна для оказания помощи производителям животноводческой продукции. Главная идея здесь заключается в том, чтобы с помощью государства дать аграрному сектору импульс, позволяющий в перспективе запустить механизмы саморазвития отрасли, с последующим его распространением на сопряженные отрасли агропромышленного комплекса.

Наконец, необходимо активизировать, усилить механизмы модернизации и инновационного развития отрасли. Необходимо перейти от принципа со-финансирования всех расходов на поддержку АПК за счет средств федерального и региональных бюджетов к принципу многоканального дифференцированного финансирования, когда мероприятия будут финансироваться либо из федерального бюджета, либо из бюджетов субъектов Федерации в зависимости от их приоритетности и народнохозяйственной важности, определяемых документами стратегического планирования Российской Федерации. Следует перейти от субсидирования части процентной ставки по инвесткредитам к принципиально иной модели - к прямым государственным инвестициям на реализацию особо значимых проектов на условиях государственно-частного партнерства подобно той схеме, которая существовала в 1999-2000 гг. в рамках так называемого Бюджета развития. Эта модель, естественно, не исключает инвестиций в сельское хозяйство, осуществляемых сельскохозяйственными предприятиями без участия государства по прямым договорам с кредитными организациями на реализацию высоко-и быстрокупаемых проектов.

Где деньги, Зин?

Основной вопрос - об источниках финансирования программы поддержки АПК. Прежде всего, не надо рассматривать меры поддержки потребления (потребителей) продовольствия как некую альтернативу либо надстройку над мерами поддержки производства (производителей) сельскохозяйственной продукции. При соответствующих механизмах государственных закупок отечественного продовольствия для последующей организации сетей социального питания и продовольственной помощи средства на поддержку потребления автоматически становятся источником дополнительного дохода производителей. Таким образом, меры поддержки потребителей смогут частично замещать меры поддержки производителей (в основном, в части поддержки текущих затрат). По самым приблизительным оценкам, при прочих равных условиях объем закупок сельскохозяйственного сырья и продовольствия в целях устранения дефицита потребления продовольствия малоимущими слоями населения может составить порядка 118 млрд руб. Эта сумма находится в пределах величины расходов федерального бюджета, которые ежегодно направлялись на реализацию мероприятий Госпрограм-мы-2012 в последние годы.

Дополнительным источником финансовой поддержки аграрного сектора могли бы стать средства Фонда национального благосостояния, название которого говорит само за себя, и Резервного фонда. По состоянию на 1 февраля 2014 года объем фондов составлял 3079,94 млрд руб. и 3070,74 млрд руб. соответственно. Сейчас мы находимся в положении человека из старого анекдота, который так много накопил на черный день, что не мог дождаться, когда же этот день, наконец, настанет...

Значительные дополнительные средства могут быть получены в результате отказа от "закачки" бюджетных средств в банковскую сферу с надеждой на их последующее использование для кредитования инвестиционных проектов в АПК. Применяемый механизм создает почву для реализации различных коррупционных схем. В самом деле, продвижение бюджетных средств, которые вкачиваются в банковскую систему якобы на поддержку сельского хозяйства, практически не отслеживается. Проверка деятельности Россельхозбанка, проведенная Счетной палатой в январе-июне 2012 года, выявила существенные нарушения при формировании его кредитного портфеля. В соответствии с концепцией развития Россельхозбан-ка до 2015 года доля кредитов, выданных организациям агропромышленного комплекса, должна быть не менее 70 процентов от совокупного портфеля, фактически кредитование организаций АПК составило 55,5 процентов (согласно классификации предприятий по видам деятельности). В рамках программы "Сельское подворье" банк выделял средства гражданам, которые не имели отношения к деятельности личных подсобных хозяйств. А ведь суммы на докапитализацию ведущих банков выделяются немалые: суммарно на эти цели в период реализации первой Госпрограммы развития сельского хозяйства (2008-2012 гг.) было израсходовано более 160 млрд руб. бюджетных (федеральных) средств. Аналогичная "накачка" финансовых средств осуществлялась и в отношении Росагролизин-га. Целесообразнее использовать эти средства напрямую на кредитование особо значимых инвестиционных проектов в сфере АПК.

***

Как-то возникла у меня дискуссия с одним молодым интеллектуалом по поводу приоритетов государственной политики. Он пытался доказать мне, что государство не может ставить в качестве одного из таковых развитие продовольственного рынка, поскольку, мол, потребности в пище относятся к категории самых примитивных, "низших" потребностей. Блистая эрудицией, не к месту апеллировал к так называемой пирамиде потребностей А. Маслоу. Тщетно я пытался объяснить ему, что "низшими" они являются постольку, поскольку служат базой для удовлетворения всех остальных человеческих потребностей, что смысл этой самой пирамиды совсем не в том, что человек должен быть голодным и отказаться от "низших" потребностей в пище ради удовлетворения своих "возвышенных" потребностей, а в том, что он должен быть сытым (вопреки расхожей поговорке), для того чтобы иметь возможность эффективно заниматься любимым делом.

Так что надо спешить, пока не пришли новые молодые интеллектуалы...